Письмо А. А. Пищалкина В. И. Григоровичу*.
Милостивый Государь,
Василiй Ивановичь!
Не могу не упомянуть, прежде всего воспоминанiемъ прошедшаго, имевшаго влiянiе на мое настоящее положенiе: Будучи в натурномъ классѣ, в 31м году, в часъ ученiя, Ваш приходъ туда, и здѣланное обращенiе ко мнѣ, оставило въ душѣ моей глубокое впечатлѣнiе; какъ явленiе истиннаго покровителя, пришедшаго с предложенiемъ мнѣ взяться за гравированiе. Добрый поступокъ Вашъ поразилъ меня; не скрываю, я противъ душевнаго желанiя, веденный силою воли моего характера, рѣшился на предложенiе Ваше.
Во всё время моего ученiя, находилъ въ Васъ покровителя; Вы давали мне ходъ, и изыскивали средства, чтобъ идти далѣе; на конецъ было заключенiемъ отправкою заграницу. Можно ли быть безъ душевной признательности к особѣ, так дѣйствовавшей. Единственное мое желанiе есть, оправдать когда нибудь Вашу добрую рекомендацiю обо мне, которою я пользовался, и быть всегда достойным расположенiя Вашего.
Имѣя честь гравировать с произведенiй Г Профессора К. П. Брюлова, с вещи, избранной мною по особенному желанiю зделать гравюру с Русскаго произведенiя; в чемъ Вы и Советъ Академiи способствовали мнѣ приступить къ предпринятому труду и порученiемъ делать оный заграницею, я былъ ощастливленъ. Всё время моего пансионерства в Италiи был занятъ гравированiемъ этого предмета. Время положенное на него, было самое лучшее в моей жизни, слѣдовательно я должен заняться имъ со всею добросовестною осторожностiю в прокладыванiи онаго; чемъ и приобрѣсть добрый отзывъ моего почтеннѣйшаго наставника Николая Ивановича Г. Уткина, и оправдать Вашу и Совѣта Академiи доверенность, здѣланнымъ порученiемъ. Занимаясь съ вещи совершенно новой и негравированной еще, я немогъ имѣть для руководства себѣ въ штрихахъ моей предпринятой гравюры ни чего, чтобы могло способствовать к ускоренiю труда моего. По добросовестности долженъ былъ передѣлывать по нѣскольку разъ нѣкоторыя прокладываемыя части; это самое и много-сложность предмета, способствовало къ замедленiю окончанiя работы моей къ исходу срока моего пансиона. – чтобъ окончить эту работу, необходимо нужно употребить еще около двухъ лѣтъ. Милостивый Государь Василiй Ивановичь! Могу ли надеяться на снисхожденiе ко мне Совета Академiи въ томъ, что я не присылалъ до сего времени оттиска съ моей гравюры; я не могъ этого здѣлать прежде того, покудовъ не приведя въ такой видъ чтобъ можно было показать его. Я обѣщалъ Николаю Ивановичу, дать ему отчетъ въ занятiяхъ моихъ присылкою оттиска чрезъ годъ или ранѣе.
По причине болезненнаго состоянiя здоровья глазъ моихъ, Г. Докторъ Цеммерманъ живущiй в Неаполѣ, по наблюденiямъ его за моимъ здоровьемъ, находитъ климатъ Италiи для меня благопрiятствующимъ и необходимымъ еще некоторое время; и по совету Князя Григорiя Петровича Волконскаго (который принялъ въ этомъ участiе) имѣлъ чрезъ его представлять къ Господину Министру Императорскаго Двора о испрошенiи дозволенiя остаться мне за границею на два года или болѣе. Въ следствiе чего, я имѣлъ счастiе получить извѣщенiе изъ канцелярiи Дирекцiи надъ Русскими Художниками въ Римѣ, что Государь Императоръ дозволяетъ мнѣ остаться за границею еще одинъ годъ, съ производствомъ на содерженiе сего времени ста червонцовъ изъ Кабинета Его Величества. – Вексель посланный мнѣ Правленiемъ Академiи я имелъ счастiе получить.
Льщу себя прiятною надеждою, въ продолженiи Вашего ко мнѣ расположенiя. Съ истиннымъ глубочайшимъ почтенiемъ и совершенною преданностiю съ чувствомъ душевной признательности, имѣю честь быть.
Милостивый государь
Покорнейшим слугою
Андрей Пищалкинъ.
Маiя 27 го н.с. 1848 г.
Iюня 8-с.с.
Римъ.
Комментарий.
*В. И. Григорович – конференц-секретарь Императорской Академии Художеств в 30 – 50 гг. XIX в.
Письмо от 27 мая/8 июня 1848 года из собрания П. Л. Вакселя, Национальная публичная библиотека в СПб, Отдел рукописей (ф. 124, ед. хр. 3348).
Письмо написано на четырёх страницах сложенного вдвое листа белой, хорошего качества почтовой бумаги, размером 208х267 мм.
В левом верхнем углу листа отчётливо видно клеймо, представляющее из себя прямоугольник, окружённый виньетками, с четырьмя латинскими буквами в середине: BATH. Рядом с клеймом наискось пером написано №1034.
Вероятно, послано письмо было в конверте или с оказией, потому что хорошо различим перегиб листа повдоль. Перегиб этот единственный.
Угол первого листа оборван.
Внизу первой страницы следы клякс.
Письмо написано чётким, хорошо понятным почерком. Чернила выцвели до коричневого цвета.
Орфография, пунктуация и разметка подлинника полностью сохранены.
Публ. и коммент. Д. Мызникова.